Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник]

— Да мне он тоже нужен. Ведь я обязан вернуть мисс Батруни отцу. А едва она ступит на борт космического корабля, как окажется под юрисдикцией Земли. Я не имею права действовать насилием.

— И?

— Скажите, что будет с Фаллоном, когда вы доставите его в Новуресифи?

— Состоится предварительное слушание его дела, на котором я предоставлю все улики председателю суда Кешавачандре. Если суд признает нашего молодца виновным, он сядет в тюрьму. Вот и все.

— Так его будут судить на Кришне? — удивился Виктор.

— Да.

— А как насчет апелляций?

— Об этом заботится Межзвездный Апелляционный суд, который раз в два года наведывается сюда. Но к чему вы клоните?

— Гадаю, нет ли способа сделать так, чтобы процесс по его делу шел на Земле. Тогда влюбленная Джульнар помчится туда безо всяких понуканий с моей стороны. Улавливаете мою мысль?

— Нет шансов: все преступления Фаллона совершены на Кришне.

— Тогда, приятель, мне он нужнее, чем вам. Этот дерзкий молодой человек — мой единственный рычаг для воздействия на мисс Батруни.

— Но разве вы не опасаетесь неприятностей с земным законодательством? Вас могут обвинить в соучастии.

— Нет. На Кришне не существует закона о выдаче преступников, поскольку здешние жители еще не имеют представления о «Habeas corpus»[28] и тому подобных вещах.

— Понимаю. Но, компаньеро[29], возможен и следующий вариант развития событий. Фаллон оказывается в новуресифийской тюрьме, и беспомощная мисс Батруни в растерянности возвращается под отцовское крылышко.

— Это как сказать. А если она так сильно влюблена, что останется торчать под стенами тюрьмы? Или отплывет на Замбу и обратится к подданным: «Ваш король в каталажке, и я, ваша королева, возьму правление в свои руки, пока он не выйдет на волю»? Женщины на троне довольно обычны в этой части Кришны. Нет, Энтони нужен мне.

— Каков ваш план?

— Он пока в зачаточном состоянии, но кое-какие идеи есть. Мне потребуется ваша помощь.

С минуту компаньоны молчали, пристально вглядываясь друг другу в глаза при тусклом свете свечи. Хассельборг очень надеялся, что Чжуэнь уступит без спора и не придется прибегать к угрозам. К тому же ему импонировала сила характера китайского агента. Этот человек был великолепным партнером, но мог стать и опасным противником.

Наконец Ляо-цзы сказал:

— Заключим сделку. Я помогаю вам поймать Фаллона. И оставляю его в вашем распоряжении, если он под присягой дает мне письменные показания против Гоиша. Возможно, власти Новуресифи захотят поближе познакомиться с «королем Энтане». В таком случае я постараюсь разубедить их. Скажу, что для его поимки понадобится целая армия, что все равно он теперь стал государственным свидетелем[30] и тому подобное. Но, если суд будет настаивать, чтобы я привел его, мне придется попытаться это сделать. Вы меня понимаете?

Виктор в свою очередь немного подумал и ответил:

— Хорошо. А теперь — за работу.

Пока детектив впихивал в рот сопротивляющемуся пленнику свою таблетку, Чжуэнь подобрал с пола шамшер.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь воспользуюсь подобной штукой. Но я отразил ее рубящий удар какой-то фомкой! Возможно, способности фехтовальщика просто дремали во мне до поры до времени. Как там говорилось в английских средневековых пьесах? Трепещи, злодей! — и китаец свистнул в воздухе кривым клинком.

Глава 13

С тех пор как Виктор покинул Маджбур, дождь лил не переставая. Пару-тройку раз чихнув, он испугался этого вестника грядущей простуды больше, чем сражения со всеми кришнянскими армиями. Стража городских ворот Хершида узнала в Хассельборге спасителя шерги Фории и тут же пропустила, не спрашивая сопровождающих бумаг. Больше всего на свете ему хотелось свернуться калачиком в постели, наглотавшись своих таблеток, и тихо лежать, пока не исчезнет угроза болезни. Однако в замок Хасте он ворвался подобно вихрю.

— Ваше Преподобие, когда-то вы называли себя моим должником за ту небольшую услугу, что я оказал вашей племяннице, и обещали исполнить любую мою просьбу.

— Да, сын мой.

— В таком случае, — Виктор обезоруживающе улыбнулся, — моя просьба готова. Она не слишком сложна и ничего не будет стоить Церкви. Во-первых, соблаговолите послать гонца в королевский дворец к Ферзао бад-Ке, капитану моих ратников. Пусть вся дружина живенько прискачет сюда в полной боевой готовности, захватив еще пару запасных айев.

— Господин Кавир, доур уже несколько раз спрашивал о вас. Не лучше ли вам сперва лично засвидетельствовать ему свое уважение? Он в нетерпении…

— В том-то и дело! Король не должен знать о моем приезде. В противном случае он потребует, чтобы я закончил его портрет, а у меня есть более срочные занятия. Во-вторых, отправьте какого-нибудь лакея купить мне несколько шутих для фейерверка, что выстреливают разноцветными огненными шарами.

— Это сделают, сын мой.

— И, наконец, не выделите ли вы одну из камер вашего подземелья для незваного гостя?

— Господин Кавир! Что вы затеваете? Надеюсь, вы не хотите в качестве благодарности вынудить меня на греховные поступки?

«Старик пошел на попятный», — подумал Хассельборг. Он вспомнил замечание короля Экрара о привычке жреца много чего обещать, но ничего не выполнять и решил держаться напористо.

— Ваше Преподобие, в моей просьбе нет ничего идущего вразрез с высшими интересами Гозаштанда, и вы сами в этом убедитесь. А обещанная вами благодарность мне сейчас совершенно необходима.

Вошла Фория и подчеркнуто официально поздоровалась с Виктором. Но, когда Хасте начал отдавать распоряжения слугам, она сбросила маску и прошептала:

— Когда я смогу увидеться с моим героем наедине? Я вся горю от тоски по нему! Не могу уснуть…

В следующие полчаса, ожидая прибытия ратников, Хассельборг занимал девушку остроумным, но ни к чему не обязывающим разговором. Перед уходом он попросил:

— Если доур будет справляться обо мне, скажите, что я отправился со своей дружиной на охоту. К тому же это чистая правда.

Они мчались по дороге на Маджбур. Солнце уже садилось, но Виктор надеялся встретить отряд Фаллона до заката. Поезд с захватчиками грозил появиться в любую минуту. Могучие биштары, уступая айям на спринтерской дистанции, в дальних забегах были непобедимы.

Своего бедного Аввау Хассельборг загнал чуть ли не до смерти, еще когда спешил в Хершид, и теперь скакал на одном из запасных айев. Вскоре с ним поравнялся Ферзао бад-Ке и сбавил ход, перейдя на рысь.